- Украсть? - Риан улыбнулся, но в улыбке на секунду скользнуло напряжение. О, он бы хотел украсть её, это чудесное, солнечное существо из тени дворца. Он бы хотел увезти её с собой, неважно куда - в Кемер ли, в своё поместье ли, в Аланию ли... какая разница, куда, если там он смог бы не прятать своё счастье от того, что Милиса рядом?.. Но...
- Что вы, миледи. Разве вы вещь, чтобы вас похищали? Я уверен, вам больше по нраву самой выбирать свой путь. - эти слова прозвучали чуть серьёзнее, чем должны были. Словно на самом деле Айовин спрашивал, какой путь она хотела бы выбрать - и по пути ли ему с ней.
- А что касается меня... Я бы хотел вас похитить. Но не сейчас. В конце концов, я достаточно подрываю вашу репутацию и без этого. К сожалению.
Мейнский-старший вздохнул. Милиса чувствовала, как напряжена рука герцога под её пальцами. Лицо же его оставалось спокойным и доброжелательным. Прекрасная маска
- Я видел вашу картину с кемерийским пейзажем... Он очень красив. И... трогает. Задевает... - Мейнский пошевелил пальцами, словно нужное слово непослушной бабочкой порхало вокруг, но в руки не давалось, - мне сложно описать, что я почувствовал, когда смотрел на него. - Риан виновато улыбнулся. - Никогда не был так же хорош в риторике, как в фехтовании. Но... вы очень точно уловили суть. Настолько точно, что я начинаю подозревать, что среди ваших предков затесался кто-то из этой чудовищной страны. Или, возможно, просто Предкам было угодно вложить в ваше тело душу кемерийки?

- "Мы выбираем и нас выбирают. Редко, но всё же пути совпадают", - Милиса улыбнулась, не говоря ничего определенного пока. Она никогда не обещала того, чего не могла сделать, когда не была уверена в том, по силам ли это ей самой. Но в одном она уверилась совершенно точно: им абсолютно по пути до сегодняшнего ночного сада.
- Мою репутацию может подорвать только мое недостойное поведение, Риан. Во всех остальных случаях… Это только слухи и домыслы. Мне важно только то, что думают обо мне люди, которые знают меня, а не обсуждают за глаза дурной фасон очередного платья. Надеюсь, вы простите мне такой взгляд на мир?
«Ты простишь?» Маркиза, безусловно, многого не знала, живя в счастливом неведении своей жизни. Но так или иначе… в таком же неведении живет каждый из людей на земле, соприкасаясь гранями, ситуациями, событиями, характерами, мыслями… не совпадая лишь судьбой целиком. Да этого и не нужно, иначе канет в лету всё разнообразие мира. «Насколько напряженная рука. Снова приступ?»
Миледи с легким беспокойством взглянула на спутника. А он в этот момент рассказывал о кемерийском пейзаже.
- Будь у меня душа кемерийки, я не была бы сейчас во дворце, предпочитая искренность скал интригам при дворе. - Видя улыбку, она не умела не улыбаться в ответ. - Предки дали, скорее, душу Художника, у которой нет родины, кроме искусства. А этот странный дар превращает в искусство всё, к чему ни прикоснется.
"Порою даже жизнь". Она с такой тщательностью писала картину своего счастливого детства. И потом картину счастливого замужества. И, возможно, поэтому сохранила ощущение счастья, научившись ценить и хранить его. Его мимолетность и непередаваемую красоту.
- Давайте прогуляемся немного. - Милису всегда манили узкие дорожки сада или леса, на которых случалось столько чудес и можно было о стольком подумать. Иногда они дарили неожиданную встречу. А иногда просто помогали раскрыться ощущениям души, очищая от тревог и беспокойства. - Риан, как ты? Приступ не повторялся?