12. Биография
На арене «заливался слезами» Арлекина, за пестрым занавесом, куда нет хода зрителям, репетировали дрессировщики с вечно веселыми пуделями, а в стареньком, но еще крепком фургоне под причитания клоунессы и повитухи тужилась в родовых схватках эквилибристка, понесшая от какого-то молодого удальца.
Цирк.
Возможно, было бы даже весело, если бы молоденька Агнес не была по роду-деятельности своей и просто по роду худенькой словно тростиночка, с телом к материнству не готовым. «Непонятно как вообще дитя выносила» - говорили в цирке. Однако выносила, все положенные девять месяцев выносила. А, родив, лишь взглянула мутным взглядом на младенца и скончалась, то ли от потери крови, то ли еще от чего.
Но шоу по извечной традиции должно продолжаться и оно продолжалось. Клоунесса бывшая отошедшей к Предкам Агнес как родная тетка взяла все хлопоты о младенце на себя. Да другие цирковые помогали по мере сил.
Кёя.
Так назвала старуха Таура мальчишку. Почему Кёя? Что имя обозначает, никто не интересовался, да и мало ли было циркачей со странными именами. Когда же на мальца пришла пора оформлять документы, записали как Кёя Сьеберг, по роду матери. Несчастная Агнесс то, сама из Северного была, а кем отец был непонятно. Можно было предположить, что аланиец – по Алании в ту пору цирк гастролировал – да только мало ли какого народу по той Алании шляется. Так и принято было считать, что Кёя северянин, как и мать.
Рос Кёя мальчиком сообразительным, впрочем, в цирке по-другому нельзя. Умеешь быстро соображать, схватывать все на лету в прямом и переносном смысле – будет тебе и работа, а значит и хлеб. До восьми лет Кёя был, что называется, на подхвате, в должности принеси-подай: за животными убирал, костюмы чистил и штопал, а в свободное время учился. Учился Кёя у всех, у кого было на него время. Был у братьев акробатов свободный час, они с ним занимались, свободен был метатель ножей с удовольствием и он мальчишку премудростям своей профессии обучал. А особенно любил Кёя брать уроки у старого пройдохи Густава - фокусника, тот, конечно, пьянчуга был, но дело свое знал. Часть дохода своего старик получал от игры в карты, а точнее от шулерства. Грех за карточным столом было не применить дар ловких рук. Он Кёю и фокусам обучил и игре, и рук ловкости.
К 12 годам был Кёя вполне себе циркач. Выступал вместе с братьями акробатами, младший к тому времени укрупнился, породой в брата пошел, им срочно понадобился верхний которым и стал Кёя. А в свободное от представлений время мальчонка ходил с фокусником по барам, да забегаловкам на практике шулерское ремесло изучал.
Так бы и колесить ему по миру от ярмарки до ярмарки, если бы хозяин цирка не отдал душу Предкам, а цирк сыну балбесу, который разорил дело отца меньше чем за два года. Труппа разбежалась как крысы с тонущего корабля, винить их в этом ни у кого бы язык ни повернулся. Ушел и фокусник Густав, позвав сироту с собой в Аланию.
Многое можно рассказать о жизни Кёи. О том, как после смерти Густава он примкнул к банде воров и мошенников, в которой заслужил некоторый авторитет за мастерское шулерство удачные грабежи. О первом убийстве с виду похожем на защиту жизни главаря банды, на самом же деле Сьеберг защищал награбленное, часть от которого полагалась и ему. О том, как в 16 лет понял, что не хочет всю жизнь провести среди воров и проституток, нашел себе «официальную» работу у старика библиотекаря, который помог ему в 18 лет поступить в один из университетов, благо деньги у Кёи водились. Но все это другая жизнь и другая история.
Новая жизнь началась у циркача, когда ему шел двадцать первый год. Весна тогда выдалась замечательная и, прогуливаясь после учебы Кёя, встретил дружков мошенников поторопивших его в один из кабаков. В «Бараньем роге» и в самом деле было шумно. За центральным столом шла игра в стад – популярную в Алании игру. Иностранца Кёя увидел сразу и удивился, что забыл этот величавый дворянин в средней забегаловке – судьба не иначе. «Бараний рог» был местом сходок банды, из которой Сьеберг так и не вышел, зарабатывая на мошенничестве. Выиграть в этот вечер герцогу Мантаю из Верхнего было не суждено. Хотя, упорный Маркони он до конца пытался отыграться, в результате чего последней ставкой стало любое выполнимое желание Кёи. Неизвестно на что рассчитывал герцог, но уж точно не на то, что Сьеберг попросится к нему на службу и потребует подписать бумагу о том, что в случае проигрыша Мантаю берет его к себе в секретари. Уже на следующий день, Кёя забрав необходимые документы из университета и упаковав немногочисленные вещи, уезжал в свите герцога в Верхнее царство.