Ворин, вот если бы не предупредили, я бы и не понял, что это странная расцветка *улыбнулся* мне нравится такой генерал

Сразу прошу прощения за низкое качество сканов, с фотошопом работать не умею в принципе.

История барда
Одет: Темно-красный камзол с серебряной окантовкой по вороту, полам и манжетам, белоснежная рубашка с пышным кружевным воротом, черные штаны, высокие, начищенные до блеска черные сапоги с серебряными пряжками. Челка спереди свободно обрамляет лицо, сзади волосы собраны в высокий хвост, несколько раз перехваченный по длине инкрустированными рубинами заколками. В ушах - серьги с подвесками из черного обсидиана, на правой руке - два перстня с рубинами, на левой - один с бриллиантом.

Как-то странно, необычно, непонятно. Я не могу ни о чём думать. Меня всюду преследует твой запах, и я проклинаю тебя, как манию преследования. Я боюсь. Хотя нет я не боясь, я просто нервничаю, просто не уверен, как мне правильно нужно себя вести, когда ты ко мне подойдёшь.
Ты ведь подойдешь? Медленно, грациозно, плавно виляя крутыми бёдрами. Поправишь галстук на моей шее, заметив, что мне трудно дышать, взъерошишь мои чёрные волосы, как будто случайно, а может, нечаянно, коснёшься моей щеки пальцами, посмеешься, развернёшься и уйдёшь. И, конечно, будешь чувствовать мой пристальный взгляд на своей спине. Потому что я, как завороженный, буду сверлить место, откуда должны расти крылья, взглядом.
Ты, шутя, оскорбишь меня, обзовёшь, пожалуешься, потом расплачешься, извинишься и обнимешь. А я неуверенно поглажу твою спину, зароюсь носом в тёмные с золотистым отливом волосы, загляну в болотного цвета глаза. Про себя прошепчу: милая... А вслух скажу: дура мелкая! Ты надуешь губки, шутливо ударишь меня ладонью по щеке, отвернёшься к окну, будешь стоять неподвижно, и чего-то ждать. Изредка вздыхая. А меня в это время будет грызть совесть. В конце концов, я не выдержу. Подойду сзади, обниму тебя за талию и скрещу руки в замок где-то в области твоего живота, коснусь губами твоего уха, потом извинюсь, ведь тебе это причиняет огромное наслаждение, но ты не хочешь признаваться в этом. Улыбнусь твоему затылку, потом прошепчу тебе прямо в ухо: пузырь, перестань дуться! Ты резко повернёшься, упрешься руками в мою грудь, беспомощно попробуешь отстраниться, обзывая трехэтажным матом, потом успокоишься. Я тебя отпущу и уйду. И не буду чувствовать твоего взгляда на своей спине. Я оглянусь. Ты будешь сидеть на диване, обнимая подушку, влажными глазами глядя куда-то в сторону. Я вздохну но не вернусь. Покачав головой, уйду.
Ты неделю будешь терпеть. Я неделю буду метаться по своей пустой комнате, берясь за какое-то дело и тут же его бросая. Неделю буду дышать твоим запахом, потому что больше ничего не чувствую. Неделю буду перебирать пальцами воздух, словно перебираю твои длинные густые волосы. Неделю буду бросать со всей силы подушку в стену, а потом оправдываться перед соседями из соседней комнаты в общаге. Я неделю буду ненавидеть себя и не понимать, почему ты не звонишь.
Через неделю я позвоню сам. Неуверенно в трубку пробормочу место и время встречи, брошу трубку. Приду за час. Ты уже будешь там, стоять и мёрзнуть, переступая с ноги на ногу. Иногда глядя на часы и раздражённо убирая их в карман. Я к тебе подойду. Ты молча на меня посмотришь, я отвечу взглядом. Три часа мы будем ходить по набережной, в одну и в другую сторону, молча. Даже не взглянув друг на друга ни разу. Через три часа я неуверенно заговорю про то, что мне пора. Ты молча кивнёшь. Я наклонюсь, чтобы тебя поцеловать, ты отстранишься, отвернёшься и быстро зашагаешь прочь. Я поймаю руками ветер и унесу его домой в карманах. Я буду счастлив, что тебя увидел. Ты будешь зла.
Следующим утром мы случайно столкнёмся на улице. Ты уронишь сумку, разобьётся флакон твоих духов, распространяя какую-то ноту твоего запаха вокруг. Я начну мямлить извинения. Ты на меня накричишь. скажешь, что я свинья неблагодарная. Скажешь, что я всё только порчу. Скажешь, что я приношу тебе только несчастье. Скажешь, что ненавидишь меня. Потом беззвучно губами: я люблю тебя, скот... Выхватишь сумку, и убежишь, пряча слёзы. Я крикну вслед: дура! Ты услышишь. Потом прошепчу: идиотка, ведь я люблю тебя... Ты уже будешь далеко и не услышишь.
Я никогда не говорил тебе о своих чувствах, но нужно быть глупой, чтобы их не понять. Ведь всё так на поверхности. Однако вместо комплиментов я говорю тебе гадости, а вместо утешения ещё больше злю тебя. И ведь специально же. Пальцы пахнут твоими духами, этот запах сводит меня с ума. Побегу домой, чтобы смыть его. На меня будут смотреть, как на умалишённого. Помою руки с мылом. Но мне покажется. что запах стал лишь сильнее. Попробую заглушить его своим одеколоном. Тщетно. Буду проклинать себя.
Потом ты мне позвонишь. Долго будешь молчать в трубку, я буду тоже молчать и слушать звук твоего дыхания. Потом ты скажешь, что я разбил тебе сердце. Я равнодушно отвечу: это и было моей целью. Дрожащим голосом ты меня пошлёшь и бросишь трубку. Я брошу телефон на пол. Несчастная трубка, звякнув о плитку, разлетится на куски.
Я плюну на телефон, в одном свитере выйду на улицу. А там минусовая температура. Буду идти, куда глаза глядят. Ноги приведут меня к твоему дому. Стемнеет. Я сяду на скамейку около твоего подъезда и, выдыхая густой пар, буду ждать. Ближе к полуночи выйдешь ты. Не сомневаясь, что я пришёл, хотя мы не договаривались встретиться, ты подойдешь ко мне, сядешь рядом. Молча просидим минут двадцать. Я начну дрожать. Ты скажешь: я вынесу плед. Уйдёшь, потом вернёшься, накроешь мои плечи пледом. Мне станет легче. Я улыбнусь. Ты улыбнёшься мне в ответ. Я встану. Ты встанешь тоже, потому что не любишь смотреть на людей снизу вверх. Я буду извиняться: прости, я был идиотом, я не должен был с тобой так поступать, я скотина... Ты начнёшь отнекиваться. Я заткну тебе рот поцелуем. Прижму тебя к стене грудью, руки поместив по обе стороны от тебя. Буду тебя целовать, страстно, желанно. Ты ответишь. Потом руками оттолкнёшь мою голову от своего лица. Скажешь лукаво: ты ненормальный. Я знаю. Поэтому снова начну тебя целовать. Ты снова отстранишь меня. Дурак, у тебя жар.
Две недели будешь ходить ко мне в больницу, как по расписанию каждый день, носить апельсины. Сидеть около моей кровати, как на работе, ровно полчаса каждый день, что-то сбивчиво рассказывая. А я буду лежать с двусторонним воспалением лёгких. Меня выпишут, а ты не придёшь меня встречать. Я один приду домой. Сварю себе макароны, без аппетита съем их с кетчупом. За две недели это первый день, когда я не увижу тебя. Я усну рано, и всю ночь мне будешь сниться ты. Твои болотные глаза, твой голос. Проснусь ночью от собственного крика. Буду выкрикивать твоё имя. Заткну себе рот. Но уснуть больше не смогу.
Неделю буду терпеть. Ты не объявишься. Приду к твоему дому. Ты вернёшься откуда-то счастливая, за руку с каким-то парнем. Ты даже не увидишь меня. Я брошусь следом. Схвачу тебя за руку, буду молить прощения, называть себя глупцом. Ты спокойно представишь мне своего спутника. Скажешь: мне было слишком трудно с тобой, ты причинил мне слишком много боли, ты даже ни разу не сказал мне, что я красивая. А мне этого очень недоставало. Я чувствовала себя мамочкой. А знаешь, почему я ходила к тебе в больницу? Почему? Потому что я чувствовала себя виноватой, ведь из-за меня ты подхватил эту болезнь. Что ж, я вернула тебе долг, и нашла по настоящему хорошего человека, который меня достоин. Пройдешь мимо и войдёшь в подъезд. Я ещё некоторое время проведу около твоего подъезда, потом молча уйду. Я обезоружен. Напишу тебе длинное письмо, в котором в подробностях опишу все самые лучшие моменты в наших непростых отношениях. Ни разу на всё письмо не употреблю слова люблю. Через несколько дней ты мне вернёшь это письмо нераспечатанное. Принесёшь и с бесчувственным взглядом отдашь. Скажешь: пусть я тебя до сих пор люблю и всегда буду любить, но я знаю себе цену и не позволю со мной так больше поступать. И, чтобы поднять твою самооценку, я лишь скажу, что те самые ужасные дни в моей жизни, дни, что я провела с тобой, были самыми счастливыми днями в моей жизни. Не смей больше появляться в моей судьбе. Встанешь на носочки, чмокнешь меня в губы, отвернёшься и уйдёшь. Я опешу. Я ничего не скажу, возьму своё письмо и куда-то засуну. В какой-то шкаф между какими-то книгами.
Забуду. Про тебя почти забуду. Месяц не буду вспоминать. Под моими глазами появятся синяки из-за бессонницы, меня будет преследовать запах книг и пельменей. Через месяц случайно наткнусь на письмо. Распечатаю. Прочитаю. Я не буду глотать слёзы, всхлипывать, как девчонка. Я просто на время закроюсь в душе. На новом телефоне наберу твой телефон, ты поднимешь. Будешь спрашивать, кто я, ведь ты не знаешь моего нового номера. А я буду молчать в трубку и слушать твой голос. Ты бросишь трубку, не добившись ответа. Я буду долго слушать короткие гудки. А стал слаб, как никогда. Я стал глуп, как никогда. Влюбляясь, глупеют все подряд. Я же полюбил, это ещё хуже. И понял это только сейчас. Я буду проклинать себя за прошлые ошибки. Ты правильно сделала, что нашла кого-то, лучше меня, ведь я тебя не достоин. Кто я? Тряпка.
В этой истории не будет хэппи-энда. Я упустил самую большую любовь всей жизни. Женился без любви на хорошей девушке. У нас теперь двое детей. Мальчик и девочка, названная твоим именем. И до сих пор где-то между книгами лежит то письмо, которое я время от времени перечитываю. А потом на время запираюсь в душе.
Кто-то мне сказал, что ты счастлива. У тебя хороший муж, который тебя безмерно любит и осыпает подарками, дарит нежность и ласку. Этого не мог я. Наверное, я недостаточно тебя знал, раз не мог сделать тебя счастливой. Прости меня, будь счастлива. И хоть я никогда тебе этого не говорил... Я люблю тебя. Идиотка.

Мужская логика правильная, зато женская - интереснее!
Vita

Одета: жёлтое платье, расшитое золотом и драгоценными камнями, золотистые туфли на каблуке, сложная высокая причёска, в которую вплетена золотистая шёлковая лента.